И не имеют они купален,— писал о древних славянах арабский путешественник и писатель Абу-Обейд-Абдаллахал Бекри,— но устраивают себе дом из дерева и законопачивают щели его зеленоватым мхом… В одном из углов этого дома устраивают очаг из камней и на самом верху открывают окно для выхода дыма. Когда же очаг раскалится, закрывают это окно и двери дома. В доме же всегда имеется резервуар для воды, которой поливают раскалившийся очаг, и поднимается тогда пар. В руках у каждого связка сухих ветвей, которой они приводят в движение воздух и притягивают его к себе. И тогда открываются их поры, и исходит излишнее из их тел, и текут из них реки».
Согласно восточнославянской мифологии, баней пользовались даже боги, и с баней связывалось происхождение человека. Древнегреческие историки упоминают о том, что баня сопровождала древних славян всю жизнь: здесь их омывали в день рождения, перед свадьбой и после кончины.
Да, история нашей русской бани уходит в глубь веков. Геродот, как мы уже знаем, много путешествовавший по белу свету, побывал и на территории нашей Родины — в Северном Причерноморье и в устье Днепро-Бугского лимана.
Из книги четвертой (она называется «Мельпомена») «Истории» Геродота мы узнаем множество интереснейших подробностей о расселении скифских племен, об их укладе, обычаях и в том числе о скифской бане. Это было своеобразнейшее сооружение. Устанавливали три жерди, верхними концами наклоненные друг другу, и обтягивали их шерстяным войлоком. Потом стягивали войлок как можно плотнее и бросали в чан, поставленный посредине, раскаленные докрасна камни.
Далее Геродот пишет о том, что на скифской земле произрастает конопля — растение, очень похожее на лен. Взяв конопляное семя, скифы подлезают под войлочную юрту и бросают его на раскаленные камни. «От этого.— замечает историк,— поднимается такой сильный дым и пар, что никакая греческая паровая баня не сравняется с такой баней. Наслаждаясь ею, скифы вопят от удовольствия». У Геродота мы узнаем и о том, что скифы после погребения покойника очищали себя парной баней.
Еще одна любопытная подробность, о которой рассказывает историк. Скифские женщины растирали на шероховатом камне, подливая воды, кипарис, кедр и ладан. Затем этим жидким тестом обмазывали тело, которое приобретало приятный запах, а когда на следующий день смывали намазанный слой, оно становилось чистым и блестело.
Геродот описывает реку Теар, находящуюся на скифских землях. Наряду с другими целебными свойствами вода этой реки исцеляла от часотки. Всего у Теара, сообщает историк, 38 источников: одни горячие,другие холодные, но вытекают из одной и той же скалы. Персидский царь Дарий, подступив с войском к реке, повелел там воздвигнуть столб с надписью: «Источники Теара дают наилучшую и прекраснейшую воду».
Как уже было сказано, баня упоминалась в восточнославянских мифах. И в самой древней из сохранившихся русских летописей «Повести временных лет» (945 г. н.э.). «… Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля и хто в ней почал первее княжить и откуда Русская земля стала есть». Любопытно, что начинается летопись с рассказа о библейском Ное. Летописец Нестор, этот, можно сказать, первый русский писатель, рассказывает в «Повести» и о путешествии легендарного апостола Андрея. В Великом Новгороде Андрей увидел деревянные бани, где люди, обнажившись, обливались щелочным квасом, били себя вениками и под конец окатывались холодной водой. «Видех бани древены, и пережьгуть их рамяно, и совлокуть-ся, и будут нази, и облеются квасом уснияным, и возмуть на се прутье младое (и) бьют ся сами и того ся добьют едва слезут ле живи, и облеются водою студеною, и тако оживут, и то творят по все дни… и то творят мовенье собе. а не мученье».
Пермский журналист Сергей Плешков прислал мне стихотворение уральского поэта Алексея Домнина — своеобразный отклик на эти «банные» строки древней летописи.
До надменного Рима добрел он водою и посуху, Был у персов и скифов, и в гиблых варяжских местах. Но особо скорбел, опираясь на старческий посох, В новгородской земле седовласый воитель Христа: «Видел бани древены… И как их нажарят румяно, От одежд сволокутся и, взяв молодое прутье. Так исхлещут себя, что выходят почти бездыханны. И остудят водой истомленное тело свое, И опять оживут, не мовенье творят, а страданье Для себя эти люди, забытые богом в глуши»… Так поведал апостол, с него начинались преданья О загадочных свойствах веселой славянской души. А в душе той и вправду ни ржавчины нет. ни смятенья, Как румяная баня, она горяча и добра. Так издревле ведется: большую работу затеяв, С чистым телом и помыслом вступают в нее мастера. Век иной на земле и другие заботы и ритмы. Сыновья покоряют неведомый звездный простор, Но я в русскую баню вхожу, как входили в молитву, И с березовым веником жаркий веду разговор!
От Нестора живая нить ведет к Киево-Печерскому монастырю. Именно здесь жил и похоронен славный летописец. Монастырь той поры — крупнейший очаг культуры Киевской Руси. Славился своей библиотекой с огромным количеством книг, в том числе и по медицине. Русь подхватила византийские, а следовательно, и античные традиции, особенно Древней Эллады. Сюда проникали взгляды Гиппократа. Печерские монахи проявляли живейший интерес к древнегреческой медицине. Прослышав о пользе парных бань, они стали устраивать их для лечебных целей, но на русский, самобытный манер. В уставе великого князя Владимира (966 г.) бани именовались заведениями для немогущих. В 1091 году переяславский епископ Ефрем, ставший потом Киевским митрополитом, стал заводить бани, которые были своеобразными лечебницами (быть может, первыми на Руси). Примерно в это же время врач-монах Киево-Печерского монастыря Агапит исцелял больных травами и парной баней.
О бане мы можем прочитать и в летописях X—XIII веков. Ее называют мовь. мовня. мовница. мыльня, мыльница, влазня или просто баня.В договоре Руси с Византией (907 г.) русичи оговаривали себе право по прибытии в Константинополь пользоваться баней: «И да творят мовь елико хотят».
Киевская Русь. Первая половина XII века. Внучка киевского князя Владимира Мономаха Евпраксия еще в детские годы увлеклась народной медициной. Собирала целебные травы. Готовила из них лечебные снадобья и пользовала больных. Княжна была доброй и отзывчивой. С одинаковым старанием лечила и знатных людей, и простых крестьян. «Леками людям добро делала». Народ полюбил Евпраксию и прозвал ее Добродеей.
Случилось так, что по обычаям того времени 15-летняя княжна была просватана за византийского царевича Алексея Комнина. Так Евпраксия оказалась в Царьграде, где ее нарекли новым именем — Зоя. Царевна, невзирая на свой титул, с еще большим тщанием занялась врачеванием. Зоя-Евпраксия изучила греческий язык и с увлечением читала книги Гиппократа, Галена и Асклепиада. Ее лучшими друзьями и самыми желанными людьми при дворе были византийские ученые, медики. Выдающиеся греческие медицинские светила того времени считались с мнением Добродеи, советовались. Зоя-Евпраксия написала лечебник под названием «Мази», который дошел до наших дней. В лечебнике многие рецепты из народной медицины родной Руси. «О болезнях рта и как зубы белыми сделать». Лечении «внутренних и внешних болезней», движении и покое, сне и пробуждении, влиянии времен года и различных климатических условий. Много страниц лечебника посвящено соблюдению чистоты, без которой «не быть здоровью». Мудрая Зоя-Евпраксия обратила внимание и на пользу русской бани: «очень предохраняет здоровье и укрепляет тело».